Из истории самобеглого экипажа - Колесим по всему свету

В мае 1896 года в Нижнем Новгороде открылась Всероссийская художественно-промышленная выставка, на которой можно было увидеть изделия кустарей-умельцев и сибирскую пушнину, керосиновые двигатели заводов Бромлея и Махчинского и панно Константина Коровина в павильоне «Север»…

А неподалеку от павильона нефтепромышленной фирмы «Товарищество братьев Нобель» демонстрировалась удивительная машина.

Своим внешним обликом и пропорциями это была точь-в-точь извозчичья рессорная пролетка с колесами на сплошных резиновых шинах — пневматические или, как их позже называли, «дутые» шины тогда еще в обиход не вошли. Двухместный открытый кузов, складной кожаный верх, два керосиновых фонаря. Между высокими задними колесами помещался ящик, где тарахтел и дымил бензиновый двигатель. Моторная пролетка разъезжала взад-вперед но просторной площади перед небольшим павильоном, собирая толпы зевак.

Один из ее создателей, морской офицер Яковлев, к тому времени уже составил себе имя в области двигателестроения. Он сделал несколько интересных изобретений, основал небольшой завод и с 1891 года начал выпуск стационарных газовых и керосиновых двигателей собственной конструкции.

Год спустя, после того как Евгений Александрович Яковлев организовал серийное производство двигателей, Генри Форд взялся за сборку мотора к своему первому автомобилю. Яковлев, хотя ничего и не знал об американском механике-самоучке, немало читал об экспериментах с моторными колясками, которые Бенц, Даймлер, Танар, Пежо вели в Европе.

В 1893 году Яковлев поехал на Всемирную выставку в Чикаго, где среди экспонатов русского павильона были выставлены и его двигатели. Вместе с ним в Чикаго отправился и Петр Александрович Фрезе. Горный инженер по специальности, Фрезе держал в Петербурге каретную мастерскую, всерьез интересовался автомобилями и видел в Яковлеве желанного партнера в постройке самоходной коляски.

В немецком павильоне Всемирной выставки красовался автомобиль «Бенц», модели «Вело», с одноцилиндровым мотором. Яковлев и Фрезе изучили его до мелочей и, вернувшись домой, начали сообща работать над подобной машиной. Яковлев занялся двигателем и трансмиссией, а Фрезе — экипажной частью.

Для первого русского автомобиля был изготовлен специальный особо легкий двигатель с одним цилиндром, расположенным горизонтально. Его отличали электрическое зажигание (новинка в те годы!) с помощью свечи конструкции Яковлева и батареи сухих элементов, карбюратор испарительного типа (пульверизационные появились позже) и автоматический, то есть открываемый за счет разрежения в цилиндре, впускной клапан. Мощность двигателя по тем временам была достаточной — полторы-две лошадиные силы — то, что и требовалось для двухместной пролетки.

Трансмиссия (ее трудно даже всерьез назвать коробкой передач) состояла из набора шкивов и ремней и позволяла получить две передачи вперед и холостой ход. Вращение к колесам передавалось через дифференциал, а для остановки машины служили два тормоза, один из которых действовал на трансмиссию, а другой — на задние колеса (к их шинам прижимались смехотворно малые, на современный взгляд, колодочки).

Фрезе изготовил ходовую часть — колеса, оси, рессоры, раму, рулевое управление, кузов. Первый русский автомобиль весил около трехсот килограммов, мог развивать скорость до двадцати верст в час, а запаса горючего хватало на двести верст пути.

Когда изобретатели заканчивали свою работу, в Петербурге уже появилось несколько автомобилей, привезенных из Германии. Первый из них — «Бенц» модели «Виктория» (заводской № 178) прибыл в августе 1895 года, а потом, в декабре, Яковлев и Фрезе смогли увидеть в своем городе и уже знакомую по Чикагской выставке модель «Вело».

Моторную пролетку Яковлева и Фрезе время не пощадило — мы можем увидеть ее только на снимках. А тот петербургский «Бенц-Вело» чудом уцелел и стоит сегодня в музее, расположенном в Петропавловской крепости.

Когда весной 1896 года пионеры русского автомобилестроения завели, наконец, двигатель своей машины и сделали на ней первый выезд (дату рождения машины указывает иллюстрированное приложение к газете «Новое время», в котором 27 мая 1896 года появилась информация под заголовком «Новость: самобеглый экипаж»), они едва ли думали об исторической важности момента. Но мы отметим сегодня, что их машина увидела свет раньше, чем первые «Олдсмобиль» (1897 г.), «Опель» (1898 г.), «Рено» (1899 г.), «Фиат» (1899 г.).

Автомобиль Яковлева и Фрезе нижегородская газета «Волгарь» назвала изделием «вполне русского производства». Создатели автомобиля собирались наладить его серийное производство и даже назначили на выставке продажную цену — полторы тысячи рублей. Но этим планам не суждено было сбыться — в 1899 году Яковлев неожиданно умер.

Лишившись партнера, Фрезе ограничился тем, что наладил в своей каретной мастерской мелкосерийный выпуск метпин с французскими моторами «Де-Дион-Бутон». Он построил, кстати, десятиместный омнибус, пожарную линейку, а в 1902 году — первый в России

троллейбус. Фрезе даже сконструировал и испытал автопоезд с электрической трансмиссией, на девять лет опередив фирму «Австро-Даймлер». Но Петр Александрович Фрезе был скорее изобретателем, чем предпринимателем, и не смог до конца реализовать многие свои начинания. А в 1910 году он окончательно разорился…

За восемьдесят лет, прошедших со дня демонстрации на Нижегородской выставке «самобеглого экипажа», наша страна неузнаваемо изменилась. Советская Россия стала великой промышленной державой с высокоразвитой индустрией, в которой автомобилестроению отведена важная роль.

Недавно с помощью потомков Фрезе мне удалось отыскать в Ленинграде здание, где был построен первый русский автомобиль. Каретная мастерская Фрезе находилась в Эртелевом переулке — ныне улица Чехова — в доме № 10.

Похожее