РЕЙД «ЗА РУЛЕМ»

Обычно машину стараются угнать так, чтобы никто из окружающих ничего не заподозрил, не заметил, а владелец обнаружил бы пропажу своего четырехколесного сокровища как можно позднее. Мы же делали все наоборот: после похищения тут же сообщили об этом в милицию и своими собственными руками включили на угнанном автомобиле противоугонное устройство КОРЗ. Словом, создали для себя максимальные трудности, а милиции облегчили задачу до предела.

Автомобили, к огромному огорчению их хозяев, угоняют, причем в массовых количествах. Рекордная отметка по Москве — 60 машин в день, а 30—40 уже считается нормой. Раскрываемость этого вида преступлений ничтожно мала, лишь к трети владельцев возвращается похищенное. Для угонщиков словно не существует никаких преград: они до того обнаглели, что делают свое черное дело средь бела дня, ловко управляясь с различными противоугонными ухищрениями отчаявшихся автомобилистов. Главное же — преступники действуют так, будто вовсе нет у нас в России никакой охраны порядка и собственности. Резонно спросить: куда же смотрит милиция и ГАИ в частности? Чтобы ответить на этот интересный вопрос, взглянуть, если хотите, на проблему изнутри, нам пришлось угнать машину у самих себя — инсценировать угон.

Сразу исключим возможные кривотолки — никакой самодеятельности с нашей стороны не было. Угон проходил как одна из контрольных проверок МВД совместно с редакцией журнала «За рулем». С нами в машине находился представитель с Петровки, 38 — старший оперуполномоченный отдела по борьбе с автокражами и мошенничеством, майор милиции Маргарита Заставная, хрупкая, миловидная женщина. Она должна была, как это ни покажется странным, обеспечивать нашу безопасность. Времена сейчас такие, что милиция с угонщиками не церемонится (и правильно делает!), посему нам и понадобился официальный представитель МВД.

Перед нами стояла задача не просто угнать «тачку» и попытаться выехать за пределы Московской кольцевой автодороги (обычно, если удается выбраться за границу столицы, то и без того небольшие шансы на удачный розыск резко падают), но и одновременно проверить эффективность работы, по нашим предположениям, одной из самых перспективных отечественных противоугонных систем КОРЗ (комплекс оперативного розыска и задержания). Словом, мы хотели узнать, как не на словах, а на деле работает Госавтоинспекция на перехвате по оперативной информации.

Чтобы обеспечить чистоту эксперимента, пришлось несколько засекретиться: ни день угона, ни предполагаемый маршрут выезда, ни номер будущей пропажи, а также ее модель и цвет мы не сообщали заранее никому — ни муровцам, ни разработчикам КОРЗа. В редакции об этом знали лишь те, кто непосредственно готовился к операции. Утечка информации могла свести на нет всю нашу затею.

Несколько слов о КОРЗе. Он разработан специалистами НИИ «Кулон» по заданию МВД. Занял первое место еще на всесоюзном конкурсе противоугонных систем и был рекбмендован к внедрению в Москве. Фиксирует любое механическое воздействие на автомобиль, момент проникновения в него похитителя и с помощью радиосигнала извещает об этом не только владельца, но и стационарные посты ГАИ, а также специально оборудованные патрульные машины милиции в радиусе километра. Прямая связь с милицией — в этом заключается уникальность системы и главное отличие от всех прочих «кричащих» сигнализаций. Причем информация идет о номерном знаке автомобиля, его модели и цвете. Все эти данные высвечиваются на специальном табло приемника ГАИ, как только угнанная машина входит в зону его приема. Хорош КОРЗ еще и тем, что позволяет инспектору нажатием кнопки заставить заглохнуть мотор похищенного автомобиля. Одновременно включается аварийная сигнализация, «засвечивая» злоумышленников.

Теперь непосредственно о том, как развивались события.

11 часов 40 минут. Звоним по «02».

— Милиция?! У нас угнали машину!

— Где, когда, марка, номер,— терпеливо расспрашивал нас женский голос на другом конце провода.

— Пять минут назад из Селиверстова переулка, «девяносто девятая», номер КШС 83-98, цвет красный,— отвечаем по разработанной заранее легенде, стараясь придать голосу нужную степень волнения. Важная деталь: информация об угоне была передана в ближайшее 68-е отделение милиции, в дежурную часть ГАИ и в УГАИ. Почему этот момент существен, вы поймете позднее.

11 часов 50 минут. Убедившись, что информация об угоне дошла до назначения, с максимальной поспешностью снимаемся с якоря и ныряем в плотный поток транспорта на Сретенке. Не проехали и трехсот метров, как на Сухаревской площади приходится тормозить на красный сигнал светофора. Из салона хорошо виден стеклянный «стакан» ГАИ и инспектор, поспешно спускающийся, по лесенке быстро же мы попались,— вслух подумал один из нас. Но наши опасения оказались напрасными, спешил сотрудник к другому водителю.

12 часов 00 минут. Очередной светофор перед Всероссийским выставочным центром. По встречной полосе проспекта Мира медленно нам навстречу движется патрульная милицейская машина (госномер 29-41 МОЛ). Во рту пересохло от волнения. Наша сопровождающая из МУРа тоже нахмурилась. Сейчас возьмут? Нет, так же медленно, не меняя скорости, автомобиль с милиционерами проехал мимо нас вдоль вереницы застывших машин. Пронесло…

12 часов 07 минут. Платформа «Северянин». Сворачиваем с проспекта Мира направо. Желающих повернуть много, поэтому вереница машин медленно, гуськом движется мимо стоящего здесь автомобиля ГАИ (госномер 79-66 МКМ). Успеваем разглядеть спокойно беседующих на передних сиденьях стражей порядка. На нас — ноль внимания. Похоже, что у них нет сведений о нашем угоне. Расспрашивать их об этом в наши планы не входит (главное — выбраться незамеченными из города), поэтому мы едем дальше по намеченному маршруту, по улице Летчика Бабушкина.

12 часов 15 минут. Нам осталось проехать последний пост ГАИ на выезде из Москвы, находящийся на Осташковском шоссе. До пикета метров 300. Хорошо видим, что инспектор никак на наше появление не реагирует: стоит и спокойно наблюдает за обстановкой. Появляется уверенность, что еще немного и проскочим, «вырвемся на волю», ведь проехали уже несколько передвижных постов. И тут сработала сигнализация — мы это поняли потому, как резко изменилось поведение милиционера. Среагировал он на мигающие фонари моментально и жезлом приказал остановиться. Нам ничего не оставалось делать, как подчиниться — проверять, как владеют силовыми приемами и оружием сотрудники ГАИ, в нашу задачу не входило.

— Инспектор Мещеряков. Попрошу ваше водительское удостоверение, — человек в форме обращается к нашему водителю.

— А в чем, собственно, дело? Мы ничего не нарушали, ремни пристегнуты,— работаем «под дурачка», а сами лихорадочно соображаем, как «гаишник» себя дальше поведет. Рука нашей сопровождающей на всякий случай уже сжимает «муровские корочки».

— Да машина у вас приметная, за двести метров я вас засек. Вы же с невыключенной сигнализацией поехали, значит либо угонщики, либо разгильдяи.

Инспектор явно начинает раздражаться, и, чтобы снять напряжение, Рите пришлось все же предъявить свое удостоверение.

— Спокойней, инспектор, не кипятитесь. Это проверка вашей бдительности, молодец, что заметили. Благодарю за службу.

Теперь можно покинуть машину и расспросить подробнее Александра Мещерякова (нагрудный знак МА 2539). Оказалось, что задержаны мы были лишь из-за того, что сработал КОРЗ. Если бы не это обстоятельство, то поминай как звали, так как никакой информации об угоне нашей машины на пост ГАИ не поступало. Инспектору было известно лишь о разбойном угоне «Волво» с нападением на водителя.

Помните, мы специально оговорились, что информация по «02» прошла во все необходимые инстанции. Почему же ее нет у инспектора ГАИ? А может, не договаривает что-то капитан? Погода хорошая, солнце светит — может, нет у него желания связываться с угонщиками, жизнью рисковать? Машина мимо проедет, но и он домой целым вернется. Признаться, мы это соображение не сразу отбросили. Решили еще раз все проверить, проехав на сей раз мимо пикета ГАИ; расположенного недалеко на Ярославском шоссе. Была и еще одна причина для повторения эксперимента — в момент срабатывания КОРЗа у нас почему-то не отключился двигатель.

12 часов 25 минут. Подъезжаем к посту, сейчас должна сработать сигнализация. Есть — заморгали фонари и двигатель заглох.

Моментально к нам с истошным завыванием сирены и синими сполохами проблескового маячка подлетел «гаишный» «Москвич». На сей раз мы попались капитану Александру Федорову (нагрудный знак МА 4719). Суровый инспектор. Хотя нас и «прикрывала» Рита, ощущение «прихлопнутости» было очень неприятным. Однако в сравнении со стилем работы, например, американской полиции наши милиционеры действуют более чем легкомысленно. Они значительно доверчивее своих заокеанских коллег. При задержании подошли к нашей машине спереди, без необходимых мер предосторожности (пистолет — в застегнутой кобуре). Это, конечно, хорошо тогда, когда имеешь дело с журналистами, работающими под угонщиков. А если за рулем матерый преступник, готовый пойти на все? Их коллеги из полиции давно прошли этот этап прекраснодушия. К подозреваемому автомобилю они подходят обязательно со стороны багажника, чтобы видеть всех пассажиров и водителя. Приближаются с уже расстегнутой кобурой и никому не разрешают выходить из салона. Мы же свободно выходили, подключались к разговору, и никто делать нам это не запрещал. Там же при любом несоблюдении приказов огонь открывается без предупреждения.

Как и в предыдущий раз, задержавший нас инспектор ничего об угоне нашей «девяносто девятой» не знал и обратил на наш автомобиль внимание лишь потому, что сработал КОРЗ. Пришлось нам отбросить предположение о том, что инспектора не связываются с угонщиками, опасаясь за свою безопасность. Иначе всех работников ГАИ надо ставить под подозрение, а это перебор, нелепость. Информация до них явно не дошла по неизвестной нам причине.

На этом наш рейд и завершился. Мы ехали обратно в редакцию, уже совершенно не опасаясь встречающихся нам на пути людей в милицейской форме. Конечно же, одна проверка не может дать полной картины состояния оперативного розыска угнанных машин в столице, но высветила она очень тревожные симптомы. Если в этот день ко всем угнанным машинам без включенной сигнализации было такое отношение, как к нам, то с уверенностью можно предположить, что все они благополучно миновали милицейские кордоны, столь грозные на вид. Обидно сознавать, что даже если вы видели «хвост» только что угнанной вашей машины, надежды на ее перехват практически нет. Причем не срабатывает цепочка: сообщение водителя об угоне — пикеты ГАИ на выезде из города. Наша информация, как выяснилось позднее, четко дошла только до 68-го отделения милиции. Его патрульная машина остановила нас, когда мы уже возвращались к редакции спустя полтора часа (ничего себе оперативность).

Есть и позитивные результаты нашей проверки. Четко сработала система КОРЗ. Что и говорить, очень перспективное дело, глядишь, совместными усилиями милиции и НИИ «Кулон» (телефон 287-09-20) будет создан надежный противоугонный щит. Однако обольщаться чрезмерно не следует — работа в этом направлении фактически только начата, причем пока лишь в Москве. Но идея хороша и вселяет в души российских автомобилистов долгожданную надежду. Вот только сколько придется за нее платить?

Машину «угоняли»: Ф. ИЛЮХИН, Б. ПРИМОЧКИН, М. ЗАСТАВНАЯ, К. СОРОКИН, В. ТОВБИН

Журнал «За рулем» № 8 1993 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области