Нам часто приходится сталкиваться с вопросом: кто виноват в дорожно-транспортном происшествии! Как правило, ответить на него читателю мы не в состоянии.

Квалифицированно решить такой вопрос могут только следствие или суд, располагающие всеми собранными по делу материалами. Именно поэтому мы обычно советуем обратиться в юридическую консультацию или, когда есть какие-то претензии к уже вынесенному решению, в вышестоящие органы МВД, суда или прокуратуры.

Но бывает, что в письме за личной бедой угадывается серьезная общественная проблема, мимо которой мы не можем пройти, и тогда выезжает на место наш корреспондент…

Так было и с делом, о котором мы хотим здесь рассказать.

Миллионами невидимых нитей пересекаются на улицах больших городов трассы автомобилей и мотоциклов, автобусов и трамваев. И почти всегда безболезненно, незаметно. Но бывают и сбои, своего рода короткие замыкания в постоянно действующей цепи городского движения. Это — аварии. Они сталкивают судьбы людей, оказавшихся их участниками, и, бывает, связывают эти судьбы в тяжелый и сложный узел проблем, который иногда, кажется, и развязать невозможно, а только разрубить. Но рубить нельзя, так как связан узел из человеческих судеб…

Около полуночи 2 июля 1981 года в Баку водитель такси № 23-91 АГТ Т. Зарбалиев остановился около кинотеатра «Октябрь». Пассажиры — трое молодых мужчин назвали адрес, и машина пошла по улице Инглаба, в сторону улицы С. Вургуна и Тбилисского проспекта.

В нескольких километрах от этого места в 7-м микрорайоне водитель другого такси, № 31-69 АГТ Абыев посадил в машину пассажиров с двумя детьми и, резко взяв с места, направился в сторону улицы С. Вургуна, чтобы затем пересечь улицу Инглаба и двигаться дальше.
Зарбалиев и Абыев не знали друг друга и даже не предполагали, что совсем немного осталось до того момента, когда их пути пересекутся и судьбы сплетутся в тугой узел, распутывать который придется не один год. В эти оставшиеся минуты Зарбалиев, как рассказывали потом его пассажиры, двое из которых сами водители, ехал спокойно, километров 50 в час, притормаживая перед всеми перекрестками. Так же осторожно он действовал и на пересечении с улицей С. Вургуна: заметив желтый мигающий сигнал светофора, снизил скорость до 30 км/ч и выехал на перекресток.

Абыев, по словам одного из его пассажиров, тоже профессионального водителя, ехал быстро. Насколько, он судить не взялся, так как разговаривал с детьми, которые были рядом с ним на заднем сиденье. Однако он обратил внимание, что, приближаясь к пересечению с улицей Инглаба, их машина вышла на встречную полосу и двигалась опасно, не снижая скорости. Это насторожило пассажира, он крепче прижал к себе детей и сказал водителю: «Ахта сюр!» («Поезжай тише!»). Поняв, что его слова остались без внимания, он еще раз крикнул: «Ахта…» На большее времени уже не было отпущено — в этот момент такси Абыева на всем ходу врезалось в правый борт автомобиля Зарбалиева. К счастью, в последний момент оба водителя, еще совсем молодые, с хорошей реакцией люди, успели вывернуть руль, один — вправо, второй — влево и несколько «смазать» удар. Но все равно он оказался настолько силен, что в той или иной степени пострадали все участники аварии.

Расследование повел молодой и энергичный работник следственного отдела УВД Бакгорисполкома Э. Кулиев. Он специализируется в такого рода делах и, ознакомившись с обстоятельствами происшествия на перекрестке улиц Инглаба и С. Вургуна, особых сложностей в его механизме не усмотрел. Похоже, ему было все ясно с самого начала: Зарбалиев нарушил требования пункта 15.2 Правил тем, что выехал на перекресток при мигающем желтом сигнале светофора, не пропустив машину, едущую справа, в результате чего произошло столкновение. Так и было записано в обвинительном заключении.

Однако Т. Зарбалиев утверждал, что ехал по главной дороге, а потому совсем не должен был кого-либо пропускать на перекрестках — ни справа, ни слева. В подтверждение он ссылался на знак 2.1 «Главная дорога», который стоял по ходу его движения раньше, у пересечения с улицей Фабрициуса. Тем не менее, как рассказывает Зарбалиев, следователь заявил, что, во-первых, от этого знака до места аварии три перекрестка и на пересечении с С. Вургуна он уже не действует; во-вторых, по пути Абыева на улице С. Вургуна тоже есть знак 2.1 «Главная дорога», а раз пересекаются две главные дороги, то… пересечение равнозначное.

Поразительное для специалиста утверждение! Что тут — слабое знание Правил? Не только. На наш взгляд, и халатность, и самонадеянность. Иначе как мог следователь так поспешно и опрометчиво квалифицировать перекресток равнозначным лишь на том основании, что светофор работал в режиме «желтый мигающий» и непосредственно на пересечении не было знаков приоритета. Загляни он в пункт 4.2.2 Правил, где прямо указано, что знаки 2.1 устанавливаются в начале дороги, а не перед каждым перекрестком, то наверняка не посчитал бы за труд пройти несколько кварталов в сторону улицы Фабрициуса и убедиться в справедливости слов водителя.

Т. Зарбалиев надеялся, что уж в суде-то вникнут в его доводы, оценят и вынесут справедливое решение. Что ж, здесь было получено уже документальное подтверждение того, что знак 2.1 «Главная дорога», на который ссылался водитель, в самом деле существует. Однако это самое обычное средство организации движения не просто материализовалось, а совершенно неожиданно стало в полном смысле слова «знаком преткновения» в этом довольно простом по своей сути деле, где оставалось ответить на другой главный вопрос: распространялось ли его действие на Т. Зарбалиева в момент аварии. А оказалось все далеко не просто. Во всяком случае, «знак преткновения» не удалось преодолеть трем составам народного суда Насиминского района в течение многих дней судебных заседаний.

Все они не взяли на себя смелость решить этот вопрос и отправляли дело на доследование. Возможно, им казалось, что это самый безболезненный для них самих путь, который тоже может привести к истине, но его надежно перекрывали надзорные инстанции — прокуратура и президиум городского суда Баку.

Они считали, и, на наш взгляд, вполне оправданно, что и этот, и все другие вопросы можно оперативно решить в ходе судебного заседания.

Между тем районный суд не поддавался. Судьи никак не желали брать на себя ответственность и исправлять огрехи следствия. Они действовали испытанным образом — на доследование. Когда в надзорных инстанциях поняли, что затяжка превышает всякую меру, им не оставалось ничего другого, как взять дело Зарбалиева в собственные руки. Так оно оказалось в бакинском городском суде.

Судья Г. Байрамов, к которому оно попало, — человек опытный. Он быстро понял, что дело ему досталось «кислое». Но направление на доследование отпадает: сами районный суд за то стегали. Пришлось в прямом смысле слова браться за дело.
Как только началось слушание, все вновь завертелось вокруг знака 2.1 «Главная дорога» на пересечении с улицей Фабрициуса. Был ли он вообще, вновь усомнился суд. Был. Существует справка СМЭУ ГАИ УВД Бакинского горисполкома, официальные письма в народный суд Насиминского района, в прокуратуру заместителя начальника ГАИ подполковника А. Туниева. Так же показывают свидетели, да и сам потерпевший С. Абыев.

Ну, ладно, знак, потерянный предварительным следствием, был и есть, готов согласиться судья Байрамов. Но действует ли он на пересечении с улицей С. Вургуна? В суд вызывается начальник СМЭУ А. Камарли. Увы, он на вопрос отвечать не стал, а порекомендовал руководствоваться Правилами. Этому совету Байрамов не внял и решил поискать настоящих специалистов. Он собирает все справки и письма бакинской Госавтоинспекции и отправляет их в Москву во ВНИИСЭ. От московских специалистов требовалось по этим документам определить, какими пунктами Правил должен был руководствоваться Зарбалиев, проезжая перекресток с улицей С. Вургуна. Но судья в своем определении не указал, откуда и в каком направлении двигался Зарбалиев, хотя это было установлено по делу с абсолютной достоверностью.

Сотрудникам ВНИИСЭ пришлось рассмотреть, поэтому не один вариант, как было бы при четкой и квалифицированней постановке задачи, а все возможнее. Среди прочих они дали заключение и по тому маршруту, которым двигался Зарбалиев. Из этого заключения следовало: он находился на главной дороге. Таким образом, совершенно очевидно: он не мог нарушить пункт 15.2 Правил, что вменяется ему в вину.

Казалось бы все! Так и просится в строку: все хорошо, что хорошо кончается. Но, нет, судья Г. Байрамов, получив столь долгожданное, можно сказать, выстраданное им заключение ВНИИСЭ, делает вид, что не в состоянии разобраться и в нем. Короче говоря, того, что действие знака 2.1 «Главная дорога» распространялось на Зарбалиева, он так и не признал. Вопреки всем очевидностям. Невольно на память приходят слова чеховского персонажа: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

Почти три года предварительного и судебного следствия, многократные опросы пострадавших, свидетелей и обвиняемого, четыре заключения судебных автотехнических экспертиз из Москвы и Баку, разъяснения специалистов, дни и дни заседаний суда — все это в двух томах уголовного дела № 1-143 о перекрестке улиц Инглаба и С. Вургуна и знаке 2.1 на пересечении Инглаба и Фабрициуса. И что же? 2 февраля 1984 года бакинский городской суд приговорил Т. Зарбалиева к трем годам лишения свободы условно с привлечением к труду в местах, определяемых органами МВД. Несмотря ни на что, водитель признан виновным в нарушении пункта 15.2 Правил, которому, как, наверное, теперь уже всем ясно, он и не должен был следовать.

Между тем причина аварии на пересечении улиц Инглаба и С. Вургуна, безусловно, в неграмотной организации движения. Она оставалась такой же и через год, когда на этом «бермудском перекрестке» побывали корреспонденты журнала. Здесь пересекались… две главные дороги. Да, на той и на другой улицах стояли знаки 2.1, не утрачивающие своего действия на пересечении. Как не вспомнить доводы Э. Кулиева, которые он, по словам подсудимого, высказывал на предварительном следствии, — о «равнозначности» такого перекрестка. И что удивительно, он не одинок в этом своем заблуждении. Его вполне разделяли сотрудники отдела организации движения ГАИ УВД горисполкома, с которыми довелось беседовать по этому поводу в июле 1982 года. Кстати, месяц спустя на коллегии МВД Азербайджанской ССР отмечалось, что «…свыше 60 процентов работников аппарата управления, призванных обучать и инструктировать сотрудников ГАИ на местах, сами не смогли сдать экзамен на знание правил дорожного движения».

Дело Зарбалиева тянулось более двух с половиной лет. Заметим, что все это время водитель был отстранен от руля, томился в ожидании, страдала его семья. Что же в результате? Вскрыты судом недостатки в организации движения, которые со всей очевидностью выявились в ходе его работы? Нет, в приговоре об этом ни слова. Приговор умалчивает и об изъянах следствия. Более того, суд проявил завидное упорство, поддерживая несостоятельное обвинительное заключение. В результате, совершенно не преуспев в этом, наплодил еще ошибок.

Здесь не место подробно разбирать все сомнительные положения приговора, но о некоторых из них просто невозможно умолчать.

Так, приговор фиксирует, что, согласно пункту 6.4 Правил, желтый мигающий сигнал разрешает движение и предупреждает об опасности, а в соответствии с пунктом 14.1 — при желтом мигающем светофоре перекресток считается нерегулируемым. Правильно? Безусловно! И какой же делается из этого вывод по поводу интересующего суд пересечения улиц Инглаба и С. Вургуна? Оказывается, оно… равнозначное. Прямо-таки «в огороде — бузина, а в Киеве — дядька».

А вот другое, тоже вольное толкование Правил. В приговоре говорится, что знак «Главная дорога» по улице Инглаба за четыре квартала до пересечения, где случилась авария, на нем самом не действовал потому, что «…согласно «Правил»… дорожные знаки действуют лишь до следующего перекрестка».

Еще одно безграмотное утверждение, До ближайшего перекрестка действуют лишь некоторые запрещающие знаки (пункт 4.3.4). А зона действия знака «Главная дорога» определена пунктом 4.2.2, из которого видно, что этот знак устанавливается в начале дороги и может не повторяться перед другими перекрестками вовсе, не утрачивая при этом своего действия.

Еще более лихо суд обходится с заключением московской экспертизы. На страницах 8—9 этого документа точно, недвусмысленно говорится, что при движении по тому маршруту, по которому следовал перед аварией Зарбалиев, на перекрестке улиц Инглаба и С. Вургуна он должен был руководствоваться пунктом 15.1 Правил, и никаких нарушений в его действиях в этом случае не усматривается. В приговоре же записано: результаты экспертизы ВНИИСЭ подтверждают… нарушение подсудимым пункта 15.2 Правил.

Думаем, примеров достаточно, чтобы задаться вопросом: почему же суду не удалось справиться с задачей из тех, что успешно решают на экзамене тысячи людей перед тем, как получить водительское удостоверение? Не потому ли, что иначе получалось бы: авария есть, а виновного нет?

Мы знаем, что точно установить и наказать преступника — одна из важных задач советского суда. Однако не единственная. Велико значение предупредительной, профилактической работы суда, в результате которой вскрываются причины преступлений, называется среда, их породившая. Именно поэтому велико воспитательное значение приговора, в котором точно указаны все сопутствующие преступлению обстоятельства.

Судебное следствие по делу № 1-143, конечно, исключение, так как оно не отвечает ни одному из этих требований. Вот уже почти три года не может окончательно решиться надломившаяся в ночь со 2 на 3 июля 1981 года на перекрестке улиц Инглаба и С. Вургуна судьба молодого парня, водителя. А перекресток этот недаром в Баку называли «бермудским». Ведь организация движения на нем годами сталкивала водителей лбами, и каждая минута там была чревата очередной трагедией. Такова цена судебного безразличия. Решение по делу Т. Зарбалиева вызывает особое недоумение еще и потому, что вынесено оно после постановления ЦК Компартии Азербайджана о состоянии дисциплины на автомобильном транспорте и мерах по снижению дорожно-транспортных происшествий, которое было принято в октябре 1983 года. В нем было прямо отмечено: «Следствие по делам о дорожных происшествиях зачастую ведется безграмотно, с нарушением установленных сроков расследования». В связи с чем там же указывалось: «Верховному суду следует обеспечить существенное улучшение качества предварительного расследования и судебного рассмотрения дел по автодорожным происшествиям… строго взыскивать с работников, допустивших волокиту…»

Думается, есть основание вернуться к делу № 1-143 и взглянуть на него с этих позиций.

В. ПАНЯРСКИЙ, спецкор «За рулем»

г. Баку

Журнал «За рулем» № 5 • Май • 1984

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области